EUR 106,14 USD 97,55
» » Как ветераны в Муроме стали бездомными

Как ветераны в Муроме стали бездомными

В Муроме незадолго до Нового года приставы выселили из квартиры без предоставления жилья двоих стариков. Обоим – за семьдесят, оба имеют инвалидность, передвигаются с трудом и в последние годы вообще не выходили из дома. Долгов по квартплате не имели. Почему они оказались на улице, разбирались «ВВ».

Не заладилось…


Стандартная панельная «девятиэтажка» на улице Ленина в Муроме. Разыскивая среди жильцов свидетелей произошедшего, мы от судебных приставов уже знали официальную предысторию случившегося.

С 1981 года жила здесь обычная семья: мама, папа и их единственный сын. Глава семейства – Геннадий Иванович Шишкин (фамилия изменена по этическим соображениям) возглавлял крупное подразделение завода имени Орджоникидзе, ценился как замечательный специалист. Его супруга Тамара Николаевна также заводская. В семье рос сын Дмитрий. На него-то родители и переписали квартиру, когда вошли в пору почтенного возраста. Но жить оставались в ней.

Несколько лет назад сын, как единственный и полноправный владелец квартиры, принял решение о ее продаже. Покупательницей стала… его гражданская жена. Чтобы купить у милого супруга квартиру, она взяла ипотеку: 1,5 млн рублей. Некоторое время платила ее, а потом – как отрезало. Банк подождал, поуговаривал платить, а потом запустил процедуру взыскания заложенного имущества. И в августе 2015 года квартира была выставлена на торги.

На первых торгах покупателей не нашлось. После вторых квартира перешла банку. «Все это время банк не прекращал переговоры о покупке сыном квартиры», - рассказали нам приставы. Тот обещал найти варианты. Но на деле ни денег, ни вариантов не было. И Муромский городской суд принял еще одно решение в отношении данного жилья: выселить из банковской квартиры супругов Шишкиных и их сына. 15 сентября 2016 соответствующее решение суда вступило в законную силу. 1 ноября 2016 года началась процедура исполнительного производства, а проще говоря, выселения стариков. 4 декабря 2017 года она завершилась.

О том, как жили эти 11 месяцев два пожилых человека, их соседи вряд ли имеют полное представление. Многие даже и не догадывались об участи обычной семейной пары.

- У нас выселили стариков? Да вы путаете что-то! – посмотрела на меня с укором первая встреченная у их дома женщина. – Спросите у нашего управдома, он все знает.

Управдом Алексей Мохов присутствовал при разговоре с Шишкиными за 4 дня до выселения. Тогда им в последний раз предложили добровольно съехать из квартиры.

- Моя задача была организовать доступ в подъезд, - по военному четко докладывает он. - Мы с представителями КОСа поднялись в квартиру. Вместе с жильцами были их бывшая сноха и внук. Отец сильно возмущался по поводу сына, который так с ними поступил. Мать, напротив, защищала его. Потом появился и сам сын. Сказал, что все уладил, у него есть недостроенная квартира в Иваново, цена которой больше, чем сумма долга. И ее возьмут за долги. Мы на приставов: как же так?! За что выселяете? А они показывают на сына и говорят: «Он – виновник выселения. Нам уже 2 года то же самое говорит, но ничего конкретного не предоставляет. Два года вводит нас в заблуждение». Я стал выяснять, почему родственники допустили такую ситуацию. Бывшая сноха говорит, что не общается с бывшим мужем. Внука стал совестить, почему он мер не принимал, а он говорит, что отец на звонки не отвечает. Мое мнение: они затянули ситуацию, понадеявшись на порядочность сына. А человек прожил почти полвека, но за свои слова не отвечает, видимо, - говорит мой собеседник.
Над его рабочим столом висит икона Семистрельной Божией Матери, которой молятся об «умягчении злых сердец». Но в данном случае его позиция жесткая: виновных в выселении стоит искать в семье. Забегая вперед, замечу, что подобного мнения придерживаются многие, кто знаком с ситуацией Шишкиных.

Тамара Николаевна С. – тезка и подруга выселенной хозяйки. Живет в том же подъезде. Она со слезами вспоминает 4 декабря прошлого года:

- Она же с двумя клюшками еле-еле ходит, прошлое лето во двор ни разу не выходила. А тут ее милиция и приставы выводили. Когда сажали в машину, я спросила ее: «Далеко ли тебя милая?», она говорит: «На частную квартиру». Слезы, не сказать какие, смотреть горько было! А Генка вообще не хотел уезжать. Когда ее первую увезли, его из квартиры вывели, он сел под щитком и говорит: «Не поеду никуда! Зовите милицию. Тут буду умирать».

- А они знали, почему их выселяют? – спрашиваю у Тамары Николаевны.

- Конечно, знали. Тамара мне говорила, что «у Димки плохо дела идут». Она им очень восхищалась. Парень не глупый, с образованием. Он стройкой занимается. Бизнесменами их, что ли, называют. Потом Тамара сказала, что все у него наладилось. А вот оно как наладилось…

«Отличный парень»


Перевезли стариков на съемное жилье в том же районе, недалеко от их прежнего дома. Теперь они живут в типовой «хрущовке», на пятом этаже (без лифта). Дверь мне открыла сама Тамара Николаевна: красивая, интеллигентная женщина, с очень приятной улыбкой, как отметила я потом, и заплаканными глазами.

В зале чисто и без лишних вещей. Узлы и коробки спрятаны в одну из комнат. Здесь их, судя по всему, не торопятся разбирать. На столике начинает увядать букет белых хризантем. У Тамары Николаевны недавно был день рождения. Можно только догадываться, с каким настроением она его встретила.

Отошедшую банку квартиру они получали, после того, как муж 4 года проработал подсобником на стройке. Была такая в советское время традиция: чтобы стать новоселом, люди устраивались в строительные организации. Вот и Геннадий Иванович – специалист, который приглашался экспертом на ведущие оборонные предприятия СССР, имевший статус невыездного (даже в дружескую Болгарию), месил цемент и таскал раствор за 95 рублей в месяц, чтобы стать новоселом. Дима тогда учился в шестом классе.

По словам Тамары Николаевны, решение приватизировать квартиру на сына было общим. В Дмитрии она не сомневалась, и, судя по всему, не сомневается. Её версия произошедшего звучит так:

- Сын, как это сказать, - смотрит она на меня, стараясь подобрать слова, - для меня он отличный. Он отслужил армию, 5 лет работал в милиции. Потом стал заниматься своим делом. Маленьким предпринимателем стал. Несколько лет назад кто-то надоумил его взять ссуду, но не получилось, и они с женой, с которой уже 20 лет живут, оформили ипотеку. Мы только вот недавно об этом узнали. Он ведь с этой работой мотается в другую область, где лото или как правильно, торги у него проходят. Много организаций играют, и в большинстве случаев он не выигрывал, у него небольшая организация. А 4 года назад вообще черная полоса пошла. Машина сломалась, подъемник сломался, его личная машина сломалась. Он и прекратил платить ипотеку. В 2016 году нам пришло письмо, что сын должен 1,2 млн рублей за эту квартиру. Мы стали ему звонить. Он нас успокаивал: решит, договорится обо всем. Потом стали приходить приставы по поводу долгов. Мы тут же разыскивали сына. Он нас опять так успокаивал! Ну, парень такой честный! Вы в доме спросите, его знают! Не пьющий, не то, что он промотал или пропил квартиру. Деньги нужны были. Он больно с нами не разговаривал, придет, гостинцы принесет, с днем рождения поздравит. Мы ж ничего не знали, он успокаивал нас, - говорила мне мать.

По ее словам, сын однажды ездил договариваться к самому управляющему банком, после чего позвонил, велел успокоиться, заявив, что «дело на мази». Но потом зачастили приставы, и грянуло выселение.

- Сейчас мы живем на одну пенсию, вторую - за квартиру отдаем, - говорит Тамара Николаевна. - За первый месяц 13 тысяч рублей заплатили вместе с коммуналкой. Так планируем в 15 тысяч укладываться. Это жилье нашла моя племянница, когда приставы нам 4 дня дали на переезд. Она умоляла хозяйку нас пустить сюда. Каждый вечер к нам забегает. Убраться помогает, сготовить.

- А сын сейчас помогает? – спрашиваю у женщины.

- Он обещал нам оплатить (жилье – авт.), но у него нету (денег - авт.). Мы сейчас с ним не имеем связи, внук имеет связь.
- Вы обиделись на сына, Тамара Николаевна?

- Нет, ну как можно обижаться при такой жизни! – всплескивает руками моя собеседница и тут же начинает приводить примеры тяжелой доли родственников. Потом все дальше уходит от ответа, вспоминает и первого внука Данилу, который жил с ними во время учебы в техникуме перед армией, и сейчас постоянно заходит. И второго внука, Максима, который сейчас служит в Кремлевском полку. Она говорит об этом с большой гордостью. «Их с области 10 человек всего туда служить забрали. Он мечтает быть юристом. Позавчера звонил, он все знает, успокаивал: «Бабушка не плачь, папа что-нибудь сделает», - говорит.

В дверном проеме появляется Геннадий Иванович. Он-то как раз и не скрывает эмоций, изъясняясь не только на литературном русском языке: «Мы лишились и льгот по той квартире, и пенсию упрашивали нам сюда носить. Внук договорился с почтальоном. Меня сам Устинов серебряной медалью награждал, и вот такая история: мы бомжи теперь, вместо 6 тысяч платим 15! Я Бастрыкину буду писать, чтобы всех посадили, кто мне руки выкрутил, когда из квартиры выселяли. До сих пор все болит, и простыл, никак не вылечусь», - кипит он, обещая пристрелить какую-то «поганку».

В этот момент больше всего мне хотелось выйти поскорее вон… Растворившаяся в любви к собственному сыну мать и не находящий себе места в чужой квартире отец пытались смириться с новыми обстоятельствами. По всему было видно, что давалось им это с огромным трудом. Смотреть на мучения этих стариков, больно. А как жить, зная, что два самых близких тебе человека, на старости лет потеряли самое ценное, что было – единственную квартиру, которая и была их единственным миром из-за проблем со здоровьем?! Наверное, чтобы сохранить самообладание в такой ситуации, надо иметь стальное сердце. И, видимо, именно такое и есть у одного из героев этой истории.

Маленький предприниматель с большими планами

В совершенно расстроенных чувствах я стояла перед ярко зеленым одноподъездным домом, окруженным высоким забором. Это были те самые «Димкины хоромы в 90 «квадратов», о которых мне рассказал один их наших собеседников. Судя по попыткам ландшафтного озеленения, припаркованным дорогим авто и немаленькому метражу квартир, дом имел статус элитного.

Дмитрий не заставил себя долго ждать и спустился на разговор во двор.

Попросив меня формулировать вопросы потише, он закурил и повторил мне те же аргументы, которые во время всей этой истории излагал приставам и банку.

В Иваново у него есть 160 квадратных метров. И вообще были еще варианты, но банк не захотел ждать. Дмитрий предположил, что банкирам просто нужна была эта квартира. «Надо было делать банку план, так как ситуация аховая в стране, они и начали эту суету», - заметил он.

По его словам, ипотечные деньги нужны были на оборот. Но начались проблемы – неплатежи и общая трудная ситуация в строительной отрасли. Дмитрий сыпал цифрами: квадратные метры и их денежный эквивалент. По всему выходило, что передо мной состоятельный человек стоит, вот только заказчики ему попались неплатежеспособные. Он с ними судится, выигрывает суды, а брать нечего. Хотя сейчас вот товаром ему предлагают долги выбрать. Тут Дмитрий снова оживился, переводя фуры хозтоваров и квадратные метры в рубли.
Он вообще мыслит глобальными категориями. Неожиданно выяснилось, что у него опять все на мази:

- Сейчас вопрос решается по квартире здесь, и предложили вариант ребята с домом. На поле, двухэтажный. Когда переселю родителей? Вся проблема в том, что он получил разрешение, но приостановили его, надо внести страховку. Вариантов сейчас масса, но эта история отняла очень много здоровья и у меня, и у родителей.

- Где старики будут жить? – пытаюсь получить от него хоть один внятный и четкий ответ.

- Пока на съемной, - говорит он и снова пускается в пояснения про фуры, товары, 200 тысяч рублей…
Он не скрывает, что мама его поняла и простила, а отец – нет.

«Отца я могу понять. Он в советское время горбатился на эту квартиру. И вот еще советское у них понимание: свой угол - он вечный. Мы-то уже привыкли, не понравилось - поменяли. До этого у меня было 4 квартиры у Сусева. Однокомнатные. Я и не переживал. Не думал, что пойдут такие непроплаты. Да это везде сейчас, сплошь и рядом», - он снова погрузился в длинные объяснения.

… У меня оставался только один вопрос к этому предпринимателю с громадьем строительных планов: почему он к себе не взял родителей, когда их выселили из проданной им же квартиры?

- Им сейчас тут жить негде, у меня тут квартира-студия – кухня и две комнаты с двумя кроватями, - объяснял он. - И все. А потом когда я знаю, что они живут на съемной квартире, меня это больше подстегивает, чтобы выход найти, - объяснял он ситуацию. В этот момент возле домовых ворот притормозил «жигуль». Дмитрий быстро откланялся и посеменил к машине. Это было похоже на побег.

Чужая старость? Не всегда!

«Откуда ты такой взялся?! Мама такая хороша, про паровоз поет», - крутилось у меня в голове, когда «жигуль» укатывал прочь. Вспоминала, насколько интересно Тамара Николаевна рассказывала о своей семье. Она ведь – дитя войны. Родилась в январе 1942 года в Москве под грохот взрывов. Советские войска продолжали оттеснять немцев.

И она, и родные прожили трудную трудовую жизнь, папа был репрессирован, мама тащила детей, рано приучая каждого к труду. Они учились, работали, надеясь на себя, не ожидая преференций, не изобретая хитрых схем обогащения. Время было тогда другое, более совестливое … Хотя и сейчас остались те, кто помнит про эту самую совесть.

Этажом ниже Шишкиных живет их племянница Марина. Вместе с ней в «двушке» - дочь с мужем, двое их дошколят, свекровь, которая нуждается в присмотре. Но про тесноту и обиды она не говорит.

- Я бы и их взяла к себе, нашли бы место, но у нас ведь табор. Чуть свет и мы на ногах: в туалет очередь, в ванную - очередь. Поэтому когда стало понятно, что им придется со своей квартиры съехать, поскольку Дима до последнего только обещал, а ничего конкретно не делал, мы стали искать им квартиру. Так совпало, что в нашем подъезде сдавали жилье, уговорила соседку пойти мне навстречу, - рассказала она.

К старикам она приходит с внучкой. Уговаривает их начать разбирать вещи и смотреть вперед.

- Я рада, что они рядом, забегаю, как есть свободная минута. Как я уговаривала их не ждать выселения, не устраивать цирк, переехать заранее. Но позвонил Дима, уверил, что все разрулит, и они снова поверили. А у него язык до полу, а на деле - ноль. Он ведь ни разу тут не появился. Сказал, что придет только когда ордер будет на новую квартиру для них. Будем ждать, - говорит она.
Вместе с Мариной навещает бабушку и дедушку внук Данила. Он же помогал с переездом. И это тот самый случай, когда родные люди, действительно, близкие.

Источник Владимирские ведомости
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.