Как я Эльдара Рязанова гулять водил...
Эльдар РЯЗАНОВ в середине девяностых представил телезрителям цикл передач «Парижские тайны». Историю о французском генерале и дипломате Зиновии Пешкове-Свердлове (родном брате Якова Михайловича Свердлова) снимали не только в Париже, но и в… Арзамасе. Молодыми Алексей Пешков (Горький) и Зиновий Свердлов познакомились и подружились в Нижнем, в тюремной камере. А когда Горький был сослан в Арзамас и сочинил там драму «На дне», то на читку пьесы прибыл к писателю В.И. Немирович-Данченко, основавший в тандеме с К.С. Станиславским Московский художественный театр. На эту встречу заглянул в Арзамас и Зиновий Свердлов, который затем стал крёстным сыном Горького. Чтобы рассказать об этом телезрителям, приехал в сентябре 1996 года в арзамасский Дом-музей А.М. Горького Эльдар Рязанов, где мы и повстречались.
Музейщики накрыли белоснежной скатертью большой старинный стол, за которым трапезничал сам Горький: антикварный самовар с медалями, столовый сервиз девятнадцатого столетия, вместительные овальные блюда с горами пирогов и ватрушек…
– Никаких угощений! Никаких чаепитий! Если я сейчас сяду за чашку чаю с пирогами, то не смогу работать. Все интервью и встречи после. Прежде всего – съёмка, работа! – заявил маститый режиссёр, резко приструнив своих молодых операторов и администратора телевизионной группы. И с головой погрузился в изучение предоставленных краеведческих материалов.
Уже после съёмок мы смогли пообщаться. Музейщики и архивисты показали не только обилие документов по теме передачи, но и раскрыли режиссёру неизвестные ему страницы его собственной родословной. «Арзамасские тайны Эльдара Рязанова» – озаглавил я свою публикацию в газете.
Сотрудники местного архива заранее подготовили для гостя метрики, заявления, другие документы. О чём? О том, как отец режиссёра Александр Рязанов… прогуливал занятия в Арзамасском реальном училище и мог быть отчислен. Однако вмешались партийцы: направили указание выдать реалисту Рязанову аттестат, поскольку тот, оказывается, не посещал уроки, потому что был направлен большевиками в сёла уезда распространять большевистскую литературу.
– Так вот откуда у меня тяга к просветительству и публицистике: не только комедии снимать, но и книги издавать, «Кинопанораму» вести, теперь вот – «Парижские тайны», – излучал добродушное озорство Эльдар Александрович.
А затем был ещё более удивлён, когда прочитал прошение на имя директора училища, написанное рукою деда-фельдшера Семёна Рязанова, жителя села Гагино Сергачского уезда.
– Так вот почему у меня нос картошкой! – уже в покат смеялся наш гость. – Я считал, что в рязанскую родню. Потому и Рязановы. А выходит, ещё и в нижегородскую. Про деда я вообще ничего не знал. Получается, я могу считать себя вашим земляком. Вообще я очень обрадовался, что надо ехать в Арзамас. И, оказалось, не только по работе.
Эльдар Александрович долго беседовал с Зоей Ефимовной Ерофеевой, основателем и директором двух литературных музеев в Арзамасе – А.М. Горького и А.П. Гайдара. Она и поведала режиссёру о своей встрече с его отцом в Москве, когда работала над книгой о первых революционерах Арзамаса. Александр Семёнович Рязанов, хотя и был с юности большевиком-агитатором, но, как многие первые ленинцы, пострадал в годины репрессий. Из лагеря своему сыну Эльдару отец прислал письмо. Ответ получил, но очень сдержанный. Переписка оборвалась. А когда отец вернулся в Москву, то прежнего дома у него уже не было… Мать Эльдара вышла замуж: сынишке нужен был кормилец.
Об этом я слышал от Зои Ефимовны и раньше, ещё до приезда в Арзамас Эльдара Рязанова. И сомневался: сможет ли она говорить с известным режиссёром на столь деликатную тему. Однако Эльдар Александрович ничуть не смутился, без обиды и даже с благодарностью впитывал рассказ про отца. Сам и подтвердил:
– Да, с отцом отношения были прерваны. И когда я поступал в институт кинематографии, то не знал, кого записать в графе о родителях: отец русский, но репрессированный; отчим – еврей.
Музейщики подарили гостю краеведческую брошюру с фотографией отца и очерком о деятельности Александра Рязанова в Арзамасе. В ответ Эльдар Александрович на одной из таких книг начертал автограф: «С благодарностью за память об отце».
А в Книге почётных гостей музея осталась запись:
«Огромное сердечное спасибо замечательным женщинам, хранящим память об истории Арзамаса, Нижегородского края, Отечества и о великом русском писателе Алексее Максимовиче Горьком… Вы потрясающие, влюблённые в свою работу люди!… Именно благодаря таким энтузиастам не прервалась наша связь с прошлым страны.
Искренне Ваш
Эльдар Рязанов».
Признаться, я так и не успел заговорить с Рязановым о самом важном для себя.
В ГИТИСе я начал было дипломную работу о нашем земляке Александре Гладкове – авторе героической комедии «Давным-давно», по которой Эльдар Рязанов снял в 1962 году «Гусарскую балладу». Как-то затруднительно было спрашивать, почему Эльдар Александрович ни разу не откликнулся на приглашения приехать в Муром на юбилейные вечера памяти А.К. Гладкова…
В эти дни, когда мастера не стало, я всё же с улыбкой вспоминаю о встрече с ним. Анекдотичный курьёз у нас случился. Под стать комедийному юмору режиссёра.
В музее нас окружали только сотрудницы-женщины. И вот в сенях старинного деревянного дома Эльдар Александрович взял меня под локоток и прошептал: «Володя! А куда здесь Горький пешком ходил?» Я не понял сразу и начал что-то лепетать о том, как Горький совершал моцион по-над речкой Тёшей. «Да нет же, – пояснил свой эвфемизм Рязанов. – Я имею в виду, куда царь пешком ходил…» Утомлённому в дороге гостю я, конечно же, подсказал, куда…
А над Тёшей, по старинной части города, мы вечером действительно совершили прогулку. Эльдар Александрович выразил пожелание: «Если доведётся вновь, после «Жестокого романса» экранизировать Островского, непременно буду снимать фильм в таком вот тихом провинциальном городке. Натура соответствует стилю русской классики и очаровывает…» Я подумал: а побывал бы режиссёр в моём родном Муроме, сказал бы, наверное, то же самое.
Когда перед расставанием я всё же осмелился заикнуться о Гладкове, режиссёр («по-гусарски»?..) оставил мне на листочке свой автограф и номер телефона (извинился, что не оказалось с собой визитки).
Так я Эльдара Рязанова гулять водил. Было это в 1996 году – давным-давно.
Казалось, жизнь долгая и доведётся ещё встретиться…
В. КОСТЫЛЁВ.
Музейщики накрыли белоснежной скатертью большой старинный стол, за которым трапезничал сам Горький: антикварный самовар с медалями, столовый сервиз девятнадцатого столетия, вместительные овальные блюда с горами пирогов и ватрушек…
– Никаких угощений! Никаких чаепитий! Если я сейчас сяду за чашку чаю с пирогами, то не смогу работать. Все интервью и встречи после. Прежде всего – съёмка, работа! – заявил маститый режиссёр, резко приструнив своих молодых операторов и администратора телевизионной группы. И с головой погрузился в изучение предоставленных краеведческих материалов.
Уже после съёмок мы смогли пообщаться. Музейщики и архивисты показали не только обилие документов по теме передачи, но и раскрыли режиссёру неизвестные ему страницы его собственной родословной. «Арзамасские тайны Эльдара Рязанова» – озаглавил я свою публикацию в газете.
Сотрудники местного архива заранее подготовили для гостя метрики, заявления, другие документы. О чём? О том, как отец режиссёра Александр Рязанов… прогуливал занятия в Арзамасском реальном училище и мог быть отчислен. Однако вмешались партийцы: направили указание выдать реалисту Рязанову аттестат, поскольку тот, оказывается, не посещал уроки, потому что был направлен большевиками в сёла уезда распространять большевистскую литературу.
– Так вот откуда у меня тяга к просветительству и публицистике: не только комедии снимать, но и книги издавать, «Кинопанораму» вести, теперь вот – «Парижские тайны», – излучал добродушное озорство Эльдар Александрович.
А затем был ещё более удивлён, когда прочитал прошение на имя директора училища, написанное рукою деда-фельдшера Семёна Рязанова, жителя села Гагино Сергачского уезда.
– Так вот почему у меня нос картошкой! – уже в покат смеялся наш гость. – Я считал, что в рязанскую родню. Потому и Рязановы. А выходит, ещё и в нижегородскую. Про деда я вообще ничего не знал. Получается, я могу считать себя вашим земляком. Вообще я очень обрадовался, что надо ехать в Арзамас. И, оказалось, не только по работе.
Эльдар Александрович долго беседовал с Зоей Ефимовной Ерофеевой, основателем и директором двух литературных музеев в Арзамасе – А.М. Горького и А.П. Гайдара. Она и поведала режиссёру о своей встрече с его отцом в Москве, когда работала над книгой о первых революционерах Арзамаса. Александр Семёнович Рязанов, хотя и был с юности большевиком-агитатором, но, как многие первые ленинцы, пострадал в годины репрессий. Из лагеря своему сыну Эльдару отец прислал письмо. Ответ получил, но очень сдержанный. Переписка оборвалась. А когда отец вернулся в Москву, то прежнего дома у него уже не было… Мать Эльдара вышла замуж: сынишке нужен был кормилец.
Об этом я слышал от Зои Ефимовны и раньше, ещё до приезда в Арзамас Эльдара Рязанова. И сомневался: сможет ли она говорить с известным режиссёром на столь деликатную тему. Однако Эльдар Александрович ничуть не смутился, без обиды и даже с благодарностью впитывал рассказ про отца. Сам и подтвердил:
– Да, с отцом отношения были прерваны. И когда я поступал в институт кинематографии, то не знал, кого записать в графе о родителях: отец русский, но репрессированный; отчим – еврей.
Музейщики подарили гостю краеведческую брошюру с фотографией отца и очерком о деятельности Александра Рязанова в Арзамасе. В ответ Эльдар Александрович на одной из таких книг начертал автограф: «С благодарностью за память об отце».
А в Книге почётных гостей музея осталась запись:
«Огромное сердечное спасибо замечательным женщинам, хранящим память об истории Арзамаса, Нижегородского края, Отечества и о великом русском писателе Алексее Максимовиче Горьком… Вы потрясающие, влюблённые в свою работу люди!… Именно благодаря таким энтузиастам не прервалась наша связь с прошлым страны.
Искренне Ваш
Эльдар Рязанов».
Признаться, я так и не успел заговорить с Рязановым о самом важном для себя.
В ГИТИСе я начал было дипломную работу о нашем земляке Александре Гладкове – авторе героической комедии «Давным-давно», по которой Эльдар Рязанов снял в 1962 году «Гусарскую балладу». Как-то затруднительно было спрашивать, почему Эльдар Александрович ни разу не откликнулся на приглашения приехать в Муром на юбилейные вечера памяти А.К. Гладкова…
В эти дни, когда мастера не стало, я всё же с улыбкой вспоминаю о встрече с ним. Анекдотичный курьёз у нас случился. Под стать комедийному юмору режиссёра.
В музее нас окружали только сотрудницы-женщины. И вот в сенях старинного деревянного дома Эльдар Александрович взял меня под локоток и прошептал: «Володя! А куда здесь Горький пешком ходил?» Я не понял сразу и начал что-то лепетать о том, как Горький совершал моцион по-над речкой Тёшей. «Да нет же, – пояснил свой эвфемизм Рязанов. – Я имею в виду, куда царь пешком ходил…» Утомлённому в дороге гостю я, конечно же, подсказал, куда…
А над Тёшей, по старинной части города, мы вечером действительно совершили прогулку. Эльдар Александрович выразил пожелание: «Если доведётся вновь, после «Жестокого романса» экранизировать Островского, непременно буду снимать фильм в таком вот тихом провинциальном городке. Натура соответствует стилю русской классики и очаровывает…» Я подумал: а побывал бы режиссёр в моём родном Муроме, сказал бы, наверное, то же самое.
Когда перед расставанием я всё же осмелился заикнуться о Гладкове, режиссёр («по-гусарски»?..) оставил мне на листочке свой автограф и номер телефона (извинился, что не оказалось с собой визитки).
Так я Эльдара Рязанова гулять водил. Было это в 1996 году – давным-давно.
Казалось, жизнь долгая и доведётся ещё встретиться…
В. КОСТЫЛЁВ.
Вернуться назад